кай наблюдает за котом краем глаза, усаживаясь поудобней, даже не пытаясь предугадать его действия — всё равно бесполезно, лучше просто смотреть, ну и самому начать есть, конечно же. он готовит хорошо, практически не пользуясь разнообразными поваренными книгами, полагаясь на свой опыт и интуицию, по большей части. всегда угадывает — сыпет нужное количество приправ, безошибочно определяет, что с чем будет сочетаться, без проблем воспроизводит блюда, попробованные когда-то в ресторане, вспоминая свои ощущения. но готовить он любит лишь для близких, творить что-то многосоставное для самого себя, как правило, просто лень, куда легче заказать. другое дело если ты не в одиночестве.
и в этот раз получилось вкусно — мясо нежное, овощи сочные и в меру острый соус как нельзя кстати. пока он смакует, кобольд лакомиться сырым мясом. кай не расстраивается — значит так надо, значит так должно быть, но лёгкую досаду, всё же, испытывает, буквально на долю секунды. а затем снова жуёт, наслаждаясь вкусом.

кот прыгает на стул, его тело окутывает лёгкая дымка и вот, взору кайдана предстаёт юноша. эльф разглядывает его с интересом, конечно же, совершенно не смущаясь наготы. улыбается мягко — одними лишь уголками губ, наблюдая за ним. несмотря на скованность и некую неуклюжесть, движения всё равно по-кошачьи плавные, кай невольно любуется, задерживает взгляд на руках сперва, и только потом переводит на лицо вновь. обаятельный — вот первое, что приходит на ум. симпатичный и обаятельный, наивный, по крайней мере, на первый взгляд. первое впечатление, порой, бывает обманчиво. за годы жизни гэлбрейт привык к нему прислушиваться, но не полагаться полностью, ведь ошибиться может каждый. только идиот считает, что он всегда прав, кай же ошибки признавать умеет, ну а в идеале просто старается их не допускать. — привет — и улыбка уже куда более очевидная — дружелюбная — оливер, верно? — вспоминает имя на адреснике. — это да, рецепторы у кошек отличаются. надеюсь, тебе понравится ужин — по-прежнему совершенно не смущается, хотя, кайдан в принципе не смущается — слишком много равнодушия внутри, чтобы чувствовать себя неловко, поэтому сам продолжает трапезу, ликуя в душе. оливер всё-таки обратился, а значит, первый мост возведён, дальше должно быть легче. идти по протоптанной дорожке гораздо проще, даже если эта самая дорожка — сквозь дремучий лес. кай встречал кобольдов, и даже не один раз, но всё же недостаточно для того, чтобы смело можно было называть себя знатоком. и ему непременно хотелось это исправить — узнать как можно больше, хотя и возможность получить дополнительную порцию удачи играла огромную роль, даже, скорее, чуть более важную. — прости за амелию. она слишком недалёкая и ограниченная. боюсь, что даже когда ей стукнет триста, ничего не изменится, хотя нет, может хуже станет. тебе ещё больно? — участие вполне искренней. эльфу действительно важно, чтобы кобольд остался, чтобы не сбежал сразу после трапезы. а даже если всё-таки сбежит, то чтобы вернуться мог, потому что будет знать — здесь его примут, накормят и не обидят, ну и всегда ждут, само собой.

кай доедает ужин, встаёт из-за стола и ставит тарелку в посудомойку, с долей нежности бросает взгляд на оливера — ему всегда нравилось кормить кого-то, а затем вновь достаёт турку, чтобы сварить кофе, только теперь уже на двоих рассчитывая, а заодно из шкафчика вытаскивая бутылку рома — ты будешь? кофе по-ирландски — штука вкусная. — почему-то кажется, что он согласится, но даже если нет — невелика беда, потом сам ещё выпьет, делов-то разогреть. — но, если не хочешь, могу предложить тебе просто ром, или даже вино, правда, за ним придётся спускаться в погреб. —  параллельно закуривает, ставя джезву на плиту, создавая воздушный коридор для дыма — ему не нравятся прокуренные помещения в принципе, что уж говорить про собственный дом. кай спиной упирается в столешницу и на кобольда смотрит прямо, улыбается снова одними уголками, только уже лукаво. если присмотреться, то можно заметить искорки в глазах.

Как и ожидалось, поздний вечер поглотил многие цепкие детали. Несовпадение роста. Несовпадение сложения. Несовпадение походки. Несовпадение.
Погоня, как конструкционно необходимый элемент игры, добавила Лили ликования. Особенно, когда она почувствовала, что преследователь сбился со следа, купился на их неумелый и дурно состряпанный обман. Восторженное выражение её кукольного личика стало своеобразным вознаграждением за бесплодные труды. Девочку нисколько не тревожила грубость, только дразнила ещё больше. И она отвечает в такт, добавив разве что жеманства.
— Можешь называть меня фрау Нойманн, если захочешь, — Лили вывернула руку из ослабевшего захвата и потянулась к поясному ремню настигшего её мужчины. На самом деле она знать не знала имени той, кто время от времени давал ей передышку, спонсируя её безделье. Лили привыкла к этой женщине и к её странным просьбам, хоть относилась к ней настороженно из-за лаконичной невозмутимости, которой та придерживалась, даже когда они доходили до низости. Ложь из её уст звучала так искренне, а слова липли к слуху навязчивой сладостью. Любой бы поверил.
— Я беру пятьдесят за ночь, — она накрыла ладонью мягкую плоть, — а за двадцатку могу отсосать тебе прямо здесь, — девочка проделала ряд манипуляций, наверняка намереваясь извлечь из штанов. Лили провоцировала его бесстыдно и, кажется, не собиралась поддержать беседы. Ведь они с той женщиной были сообщниками, заговорщиками, которые не предают друг-друга только потому, что какому-то парню захотелось поупражняться в чтении зауныльных нотаций уличной девке, которая и ему может показаться соблазнительной при должном повороте ума. По крайней мере, Лили приложила все возможные старания, даже приподняла подол своего  и без того короткого платья, демонстрируя ему белую кожу обнажённого бедра, с видом большой обиды от того, что он так медлителен в своих реакциях на этот раз.

Агата, конечно, ничего не знала о проявленном усердии своей компаньонки. Какая она оказалась вострушка! Будь то иначе, ведьма осыпала бы её за находчивость и стойкость хвалебными гимнами. Где каждое слово выражено в денежном эквиваленте. А то и вовсе забрала бы к себе с улиц, как прилежную собачонку.
Женщина ощутила гнетуще опустошение от своих метаний и приняла единственное верное решение — вернуться домой. Она была разочарована своей бестелесностью и испытывала острейшую потребность, как можно скорее приглушить это разочарование, испробовав не самого плохого пойла, коим полнился резной стеллаж в её гостиной.
Ведьма шла пешком, пересекая трамвайные пути. Потом взяла такси от центра. А потом снова шла пешком, надеясь тем запутать своего преследователя окончательно. Когда же она, наконец, добралась, ветер гнал дрожь по деревьям, срывая с крон тёмный полог. И вот уже бледная узкая полоса очертила крыши особняков Вестеншафта, подсвечивая и выпячивая напоказ их асимметрию и неправильность, без которой, впрочем, не бывает истинного величия.
Только когда щёлкнула металлическая задвижка, а в её руки уткнулся холодный и мокрый собачий нос, женщина почувствовала себя в безопасности.  Агата всегда была скупа на ласку, тогда как Джульета с каждым днём становилась всё требовательней. Она тёрлась о ноги, толкала ведьму своей узкой головой и даже несколько раз попыталась запрыгнуть на неё, чтобы повалить на пол.
— Оставь меня, брысь, — фрау Нойманн ругалась, и её тон не сулил ничего доброго. Сука отступилась, но всё равно следовала за ней неотступно, придирчиво обнюхивая каждую вещь, брошенную хозяйкой. Более всего внимания досталось куртке, скинутой у самого порога, чужой и непонятной. Потом были туфли, платье, повисшее на спинке кресла, бельё.
— Фу, проклятая псина! Пошла прочь!  -  Агата тащит добермана за ошейник, не особенно заботясь о том, что своей хваткой может причинить ей страдание. Её не трогает жалостливый скулёж из-за закрытой двери. Её вообще ничего не трогает.
Женщина опрокидывает в себя очередной стакан и выплёвывает обратно кубик льда, который чуть было не застрял в её горле. Наконец, она уединяется в ванной и погружается в воду, чтобы попытаться собраться с мыслями и подвести хоть какой-то итог прошедшей ночи.
Мысли оказались безрадостными, и Агата, отпустила руку к мягкому открытому теплу между ног, чтобы порадовать себя. Начала тереть медленно и лениво, будто ещё не решила окончательно, стоит ли? Она цеплялась за образы, вспыхивающие в её сознании. Неконтролируемая ярость. Дерзкая грубость. Бесстрашие. Пальцы, сковавшие запястье до боли. Капли крови от мелких царапин. Бред преследования. Вокруг стало слишком много чувства и импульсов. С устрашающем грохотом падала из крана вода, наполняя ванну. С предостерегающим шипением клубилась пена, подбираясь к краю, и даже это мягкое скольжение царапало кожу так сильно, что побуждало пульсацию жизни в мышцах, особенно там, где она касалась себя.
— Ти-ли-ри-лим. — Прекраснейшую из аллюзий разорвал трагичный и надрывный вопль звонка, который и не думал прекращаться, всё распространялся неустойчивыми переливами, бесцеремонно вторгаясь в гулкую тишину спящего дома. Джульетта подхватила эту тревогу и ответила разъяренным лаем с подвыванием, захлёбывалась им и никак не хотела заткнуться.
Агата проигнорировала звучание, попыталась преодолеть сопротивление, изо всех сил стараясь оживить увядающее чувство, усилить его и провести вплоть до абсолютного предела, перехватывающего дыхание спастической судорогой. Но к перезвону добавились нетерпеливые глухие удары. Кто бы это ни был, но он вот вот вынесет дверь.
— "Как будто нельзя подождать до завтра со своим негодованием!" -  Всё же это первый раз, когда ведьма проигнорировала договорённости. К тому же она отправила сообщение. Женщина была уверена, что статус поменялся на “доставлено” до того, как она отключила телефон.
— Чтоб вас всех! — С губ ведьмы сорвался едва слышимый стон глубочайшего разочарования. Опираясь на бортики ванной, Агата выдернула себя из алчной неги, накинула халат враспояску и направилась в холл, оставляя за собою следы босыми ногами. Лёгкая, почти воздушная ткань, мгновенно стала воглой, вобрав в себя каждую каплю с её кожи.
Агата тупо уткнулась блестящими от морока глазами в фигуру, стоявшую на пороге. Не сообразила сразу, что к чему, тряхнула головой, сощурилась, а когда до неё дошло, она испытала бешенное желание завопить во весь голос, и сильно толкнула створку двери, но испугавшись собственного малодушия одёрнула её назад у крайней точки и распахнула торжественно, отступая, чтобы  пропустить незваного гостя в свою обитель.
— Ты пришёл меня убивать? — Всепрощающая улыбка тронула её губы. Нервенными пальцами она потянула из кармана широкий пояс, собирая у живота складки просторного халата. След, оставшийся на запястье после первой, и нужно сказать незабываемой, встречи с детективом Краузе вспыхнул нестерпимым пламенем, словно помеченный огненным тавром. Женщина цокнула, толкнув языком нёбо, и прошла вглубь комнат, полагая, что офицер последует за ней.

новое имя

  Я знал, что не сильно соответствую представлениям и ожиданиям моих родителей. Я уже был далеко не тем послушным пай-мальчиком, что поет в церковном хоре, хоть временами я все же захожу в церковь, чтобы воздать свои молитвы. Да и простят ли мне когда-нибудь мои мать и отец то, что я больше не являюсь человеком? В который раз я оказался под властью собственных чувств, приведших меня в общество, которое точно по волшебству вскружило голову и заставило слишком увлечься им — вампиром, который в последствии обратил меня в дитя тьмы. Я не был чистокровным, я считался полукровкой, который не горел под лучами яркого солнца лишь потому, что создатель решил сжалиться надо мной, отдав артефакт в виде кольца, что по воле случая нужно было всякий раз заряжать в зачарованной шкатулке. А как быть, если однажды это кольцо или же зачарованная шкатулка пропадут? Понятное дело — эти дары я должен был теперь хранить, как зеницу ока. И все бы хорошо, если бы создатель вдруг не пропал из виду. Ни слов прощания, ни письма, ни банальной смс — не поступило. Однажды я проснулся один в гостинице на остывших простынях из шелка. Все комнаты буквально звенели от той оглушительной тишины, из-за которой я с воплями хватался за голову и давал себе пролиться горькими слезами. Нет, только не в этот раз! Я же чувствовал, что наши души связаны. Он не мог меня бросить! "Мой мальчик" — точно насмешка, я слышал голос своего создателя, который то и дело звучал в моей голове. Я просыпался с мыслями о нем и засыпал точно также. Я пытался найти его, используя все контакты, которые знаю, даже продавцов в магазине, которые когда-либо обслуживали его. Ничего. Он пропал бесследно или же хотел, чтобы я так считал.

Спустя некоторое время я начал понемногу приходить в себя. Однако, во мне что-то словно переменилось, я начал интересоваться криминалистикой, все больше и больше утопая в расследованиях с самыми ужасающими преступлениями, где фигурировали разные серийники или маньяки. Одним из моих самых любимых фильмов стал сериал "Ганнибал", где Уилл Грэм стал едва ли не кумиром, что подкинул идею, кем мне теперь стать и какую профессию выбрать. Я желал стать криминальным профайлером, помогающим раскрыть самые ужасающие преступления, выискивая самых опасных преступников. И чем больше я бы нашел их — тем легче бы мне стало на душе. Я желал очистить этот мир от скверны, отравляющей все в округе. Но получится ли это у меня или же скверна накроет с головой меня самого?

С переездом в новый город я также сменил свое имя, взяв творческий псевдоним — Бэллами Блэйк. В этом кроется желание убежать от той жизни, что была когда-то. Это также желание переродиться, стать лучше для самого себя, в соотношении с тем собой, кем я был когда-то. Я начал свою жизнь со съемной квартиры, однако, в отличии от моего брата Майкла, что исчез много лет назад, потому как ему так захотелось, я продолжил общаться со своей семьей, скрывая свою новую сущность вампира. Вероятно, однажды придется во всем признаться. А пока — пусть начнется новый день. 

ПОЖЕЛАНИЯ К ИГРОКУ:
★ Я предвещаю насыщенную и интересную игру, где мы вместе получим массу удовольствия, будь то сюжетная линия с долей эротики, ярких и насыщенных эмоций, философских измышлений, а также не менее важными критериями будут являться - умение писать и изрекать собственные мысли в литературной форме, пусть это будет красиво с обеих сторон, пусть каждый станет примером для другого, чтобы в этом дуэте мы желали писать только качественные и "вкусные" посты.) Поэтому прежде всего я прошу вас прислать мне свой пост с любой другой ролевой игры. Вы можете прикрепить его сразу же в гостевой или же в ЛС. Мое умение писать - можете увидеть ниже.

★ Жду соигрока, который также, как и я является совершеннолетним и достаточно взрослым, чтобы не забывать о вполне себе человеческих качествах, дружелюбии в беседе, учитывая, что помимо игры есть реальная жизнь, но при этом не заставляющего ждать по неделе и больше ответного поста. Хочется, чтобы мы писали часто и при этом не испытывали ужаса от выпавшей ноши. Если какие-то форс-мажоры - смело предупреждаем о возможной задержке.)

★ Вероятно, вы, как и я большой любитель хроник вампиров Энн Райс. (; 

ПРИМЕР ПОСТА (с другой ролевой игры):

под настроение

Мужчина, заправленный в красные одеяния - был отождествлением этого самого цвета, как символ пламени, что непременно опалит всякого, кто до него дотронется. Как символ свежей крови, что, пульсируя и проливаясь на белоснежные ткани, куда скорее повергнет в шок своих зрителей и лишь только кровавый укус, в объятиях полуночного любовника, спасет от скоропостижного падения оземь. Во всяком случае, именно такой образ рождался при взгляде  на человека с безупречно шелковыми локонами самых светлых оттенков. Его невероятный образ цеплялся за глаз, и Франсуа был уверен, что мало кто оставался равнодушным. Вероятнее всего у этого мужчины множество любовников, даже если по какой-то великой случайности, тот был обручен.   

Его мягкий взгляд и тепло улыбки располагали к себе. Удивительно, но в обществе Лаэрта страх сам по себе улетучивался и взамен рождалось чувство, которое невозможно ни с чем перепутать, какая-то невероятная легкость, свобода, точно невесомый полет крыльев бабочки. Может быть, Франсуа зря беспокоился? Или же это не более, чем флер и иллюзия, которую создает человек в дорогом костюме?   

Присев напротив своего собеседника, Франсуа самую малость чувствует себя смущенным - ведь столько внимания его персоне сразу после выступления. Прошло не так уж много времени, но он все еще помнит, как этот мужчина преподнес ему букет самых пышных и приятно пахнущих роз, а сейчас они непринужденно беседуют и ловят взгляды друг друга, предвещая не только увлекательную беседу, но еще и незабываемый ужин.

За всеми этими идеальными качествами, что были присущи новому знакомому Франсуа можно было заметить, что было нечто еще, что скрывалось в самом взгляде говорящего, стоило тому вдруг задуматься мыслью и обратить свое внимание куда-то вдаль. Осколки прошлого бушевали в его сердце и поднимали бурю внутренних эмоций, что невозможно не сравнить с бушующим океаном? Интересно, всякий способен распознать эти чувства в другом человеке или же только тот, кто сам является одинокой тенью в этом огромном мире? Да и если так подумать, почему этот человек вдруг заинтересовался им - Шерро? Почему он решил поделиться своим миром и угостить столь невообразимо дорогой пищей, как если бы они уже были знакомы, чтобы поделиться такими прелестями? Быть может, все это не более, чем роскошь, которую мог себе позволить этот человек, а все, что происходит под куполом здешнего здания - не больше, чем каприз, который Франсуа исполнил, потому как согласился прийти. Столько тайн и столько загадок еще предстоит разгадать, если же этот вечер странным образом не обернется непредвиденными последствиями. Но опять же, стоило ли бояться того, кому хотелось довериться? И пусть они оба жили в мире, где все в большей степени были полигамны, все равно, хотелось обрести человека чья душа стала бы отражением своей собственной.   

— Я польщен, Лаэрт. Смею признаться, что мне и самому крайне приятно находиться в вашем обществе и вместе с тем, я немного не понимаю, чем заслужил к себе такое внимание и такой дорогой ужин. Сразу же хочу заметить, что я не лишен средств, и имею неплохой достаток, чтобы позволить себе ни в чем не отказывать, однако же, ваш жест доброй воли весьма изыскан и велик, - сделав небольшой глоток воды, Франсуа призадумался над тем, как меняется в зависимости от того или иного общества, в котором пребывает. Он может быть незатейливым, простым, надменным и даже вульгарным, но сейчас хочется быть галантным, гармоничным и почтенным, как если бы время направилось глубоко в прошлое, где говорили именно в такой манере - с уважением и почтением.

“Это вызывает влечение и эротические фантазии” -  должно быть, это не более, чем совпадение, но почему-то именно эта фраза застыла в сознании Франсуа. В этот же самый момент взгляд Шерро устремился к лицу Лаэрта и там задержался в своей длительности, что можно сравнить с откровенностью, при которой смотрящий скорее раздевает взглядом, чем внимает самой беседе. Но так ли это? Бесспорно Лаэрт подходил под тот тип мужчин, которые нравились Шерро, однако сейчас Франс думал лишь о том, почему мужчина упомянул именно эти цветы, уж не проинформирован ли он о способности своего гостя? Вероятно, именно здесь стоило прощупать почву. Но прежде, чем что-либо сказать, Франсуа вдруг призадумался, осмотрел свое окружение, составленное целым произведением искусства, состоящее из дивных растений, что насыщали залу прекрасными ароматами. От всех этих запахов немного кружилась голова, а от беседы дух захватывало. Улыбнувшись самому себе легкой улыбкой, Франс закинул ногу на ногу и вновь взглянул на мужчину.

— Вы весьма красноречивы и, если честно, мне довольно давно не попадались люди, что отличались бы такой живостью ума, такой харизмой и такой чувственностью во взгляде. Но больше всего меня удивляет кое-что другое. Вы просите меня поделиться с вами историей, в то время как я вижу ваше желание поделиться со мной чем-то сокровенным, что бы вы никогда не доверили своей семье или совсем уж близкому человеку, что знает вас годами. Вас словно гложет что-то и не оставляет в покое, вы хотели бы забыться в компании совершенно незнакомого для вас человека. Поправьте меня, если посчитаете нужным или если я не прав. Но то, как вы смотрите, как вдруг задумываетесь, я улавливаю долю грусти, точно бы вас поразили в самое сердце и оставили с этой зияющей дырой в груди. Вы точно странник, который заблудился в пустыне вашей жизни и ищете долгожданный бурлящий источник, что очистит вас от этой душевной боли, вероятно, позволит забыться, растворившись в глубине, - конечно же, Франсуа мог ошибаться и мог говорить свои собственные мысли или отражение своих собственных переживаний. Но, что если он был прав и мужчина, сидящий напротив, действительно, желал освобождения от собственной боли?

— Знаете, я вот что заметил. Чем чаще мы спотыкаемся в жизни и чем больнее ударяемся на своем пути, тем меньше веры в хорошее у нас остается. Мы всеми силами цепляемся за мелочи, что окружают нас, заново учась видеть во всем прекрасное, таким образом открывая для себя то, что необходимо было открыть в самом начале, может быть тогда падение не было бы таким ужасным?